Таджикский государственный академический театр оперы и балета имени Садриддина Айни знает каждый душанбинец, - да что там, любому жителю нашей страны, пожалуй, хоть раз довелось побывать в зрительских рядах, а уж в знаменитом окрестном парке, неизменном «месте встречи» горожан столицы, и подавно. Вот попасть за кулисы прославленного театра – далеко не каждому. Это зазеркалье цветов, восторженных оваций, волнующего блеска сцены, открывает свои двери только перед избранными; музыка, отражённая в искрящихся глазах, любовь, слышная в ритмичных ударах пылкого сердца – единственный пропуск сюда.
Правда, бывают и исключения, - войти можно и с удостоверением журналиста. К счастью, это единственная уникальная профессия, позволяющая проходить туда, куда не ступает нога обывателя.
Моему взору, человека вовсе не избранного Музой в число своих служителей, а всего лишь удачно выбравшего специальность, предстало просторное закулисье с отсветами прожекторных лучей, в глубине – разнообразный антураж, но всё внимание на артистов – единственный в республике профессиональный академический хоровой коллектив готовится к долгожданному выходу. Вечер хоровой музыки – явление, едва ли не уникальное в силу своей глубокой специфичности, требующее предельной концентрированности ума и души, их непрерывного бдения, движения вослед мелодии. «Самое высокое в музыке находит своё отражение в хоре и оркестре» - любит повторять цитату Шумана Елена Тиллоева, инициатор концерта. А вот и она – главный хормейстер Театра оперы и балета, председатель профсоюзного комитета, Заслуженная артистка Республики Таджикистан. Изысканный туалет, мягкий грим, струящиеся волнами тёмные волосы, - словом, сценический образ сконструирован мастерски, со вкусом. Елена Самадовна сосредоточена, оглядывает стройные ряды хористов, что-то подмечает своим красивым сопрано, успевая раздать указания, поинтересоваться обстановкой в зале, и всё с неуёмной энергией, которая лучится в чуть трепетных абрисах её волевого лица.
Природа окунула свою кисть в апрельский свет, подарив взгляду чистоту весеннего неба, улыбке – капли радуг, нанизанных на умытые дождём цветы; время же дополнило облик сдержанной выразительностью, в которой угадывается внутреннее благородство, натура яркая и свободолюбивая. Но передо мной в этот миг предстаёт другая Елена Тиллоева, - в будничном костюме, с незатейливой причёской, погружённая в бесконечный список ежедневных забот, возложенных на неё, как на центральную фигуру творческого цеха театра оперы и балета, разбавляющая рутинную праздность бесчисленными чашками крепкого кофе, а досуг – вязанием вещей для любимой дочурки. Спицами Елена Самадовна владеет столь же искусно, как и техникой дирижёрства, - в каждом деле ведь главное запечатлеть собственную любовь, а её знаменитая артистка черпает в музыке. И, значит, она бесконечна.
На улице начали накрапывать слёзки вешней тучи, - она, особа меланхоличная, может разреветься в любую минуту, но капризы погоды в предконцертной сумятице не страшны, как, впрочем, и не слышны. Только в отзвуках нарождающегося грома, моему внутреннему взору открылась улочка старого Душанбе далёких восьмидесятых годов, семейная чета Тиллоевых, гуляющая с малышкой-первенцем, любимой дочкой, наречённой Еленой. Девочка, уже порядком подустав, просит маму взять её на руки.
«Доча, дорогая, ты же знаешь, мама не может, мама не видит»…
Жизнь супругов Тиллоевых развивалась по канонам лучших сценарных традиций – недаром говорят, что фантазия фортуны куда незауряднее любого выдуманного сюжета. Поразительная история душевного подвига, мужества, в которую поначалу и сложно поверить.
Родившийся в таджикской глубинке в грозном 42-ом году прошлого столетия, Самад Тиллоев рано лишился родителей. В раннем возрасте мальчик заболел гриппом и, не получив должной медицинской помощи, совершенно ослеп. Для маленького Самада навсегда померкли цвета мира, но зато открылись иные краски – необъятный сонм звуков пленил его чуткое, развитое воображение, лишившись зрения, он обострённо стал воспринимать мир посредством своего абсолютного слуха. В Ташкент Самада, совсем ребёнком отправляют в интернат для инвалидов, где он растёт и обретает свою мечту – стать музыкантом. Юноша возвращается в Таджикистан, но дважды в год, как прилежный студент заочного отделения консерватории в городе Горький, поместив свой немецкий аккордеон, - верного товарища, - в рюкзак, с задором и лихой песней, самостоятельно ездит в столицу тогда Узбекской ССР, сдавать экзамены. Какая стальная закалка воли, характера! Неудивительно, что отец для Елены с самого раннего детства – обожаемый кумир, непререкаемый авторитет и пример для подражания.«Папин стержень, его нравственный посыл всегда со мной», - признаётся она и сегодня, хотя сердце выдающегося баяниста, патриота своего дела перестало биться уже последние пять лет…
С 1964 года до самой своей кончины Самад Тиллоев преподавал в Колледже искусств имени Ахмада Бобокулова. Его ученики – крылья своего удивительного учителя, - всегда помогали его заветной грёзе пересекать видимые пределы, перенося звучание его сердца в свою музыку, струящуюся из-под старинного инструмента, такого же простодушного, щемяще-искреннего, как его бессменный владелец. Сегодня они разлетелись во все уголки мира – кто-то в Германии, кто-то в Израиле, по России их несметное количество…
Не менее интересно сложился брак музыканта. В 1978-ом году он встретил Валентину, очаровательную девушку, историка по образованию, родом из Брянской области, приехавшую в Душанбе к подруге – ненадолго, как думалось ей тогда, погостить. А оказалось, навсегда… Две судьбы, пронзительно яркие, необыкновенно схожие, два человека с одинаковым недугом, соединились, чтобы создать свой микрокосм – исполненный харизмы звуков, тончайших мелодий, звуковых и чувствительных образов, чтобы подарить миру изумительно одарённых детей: Елена – символ современного таджикского хорового искусства, Далер Тиллоев – именитый музыкант, главный дирижёр Симфонического оркестра при аппарате Президента РТ, Рустам – гордость вуза (отечественного филиала МГУ), правда, избравший иную профессиональную стезю и успешно работающий сегодня в Российском центре науки и культуры в Душанбе.
С музыкой неразрывно была связана вся жизнь Елены – этой атмосферой было навеяно её детство. Пять лет она отучилась в третьей музыкальной школе имени Ленского, последующие два – в школе №5, которую даровитая ученица окончила на «отлично», к тому времени твёрдо и осознанно решив посвятить себя служению искусству. Первые азы получила у Бэллы Михайловны Зиркиевой, о которой и по сей день с теплотой вспоминает:
«Семья Зиркиевых была известной в нашей стране, они все были музыкантами. Все в разных профилях, но каждый – первоклассный специалист. Бэлла Михайловна мне хорошую такую базу дала до третьего класса. Потом они, к сожалению, покинули республику, из-за начавшихся военных действий».
Следующая закономерная ступень – музыкальное училище, ныне Колледж искусств имени Ахмада Бобокулова, который Елена Тиллоева, любимица педагогов, оканчивает как самобытная пианистка, конечно же, снова с красным дипломом. Иначе она просто не может – перфекционизмом её наделила природа, ответственность и самокритичность достались по наследству. Но, правды ради надо сказать, что однажды непрерывная нагрузка, чуть было, не лишила студентку желания продолжать обучение. Помог чуткий педагог, о котором Елена Самадовна говорит только в превосходной форме – самая заботливая, самая добрая, самая внимательная Карякина Светлана Николаевна, которая относилась к каждой своей воспитаннице, как к дочери. Она поддержала нашу героиню в определённый жизненный момент, когда была необходимость остановиться, задуматься, сделать глубокий вдох и уверенно идти дальше – к профессиональному Олимпу.
Но следующий год становится этапным. Елена, одарённая прекрасным сопрано, становится на перепутье – ступить ли на стезю вокалистки и тем самым обречь себя на увлекательную, но непостоянную работу, или обрести себя на другом поприще?
«Через какое-то время меня отговорили, потому что певица – это очень нестабильная профессия. Пока у тебя есть голос, ты поёшь. Как только что-то с голосом, ты уже профессионально не пригоден. И родители, и педагоги, в общем, нашлись умные люди, которые направили меня в нужное русло. В 99-ом году я поступила на дирижёра-хоровика».
- О своём выборе Елена Тиллоева никогда не жалела.
- Как не жалеет и о том, что не покинула Родину в годы гражданской войны. Хотя время было страшное, - она знает об этом не понаслышке:
- «Мама работала на Северном, на комбинате для незрячих, я выходила из музыкальной школы, забирала маму, и мы вместе возвращались домой. Действия эти военные начались непонятно, внезапно: нет транспорта, везде эти толпы, крики, где-то что-то горит. Проходим дворец, там митинг этот идёт жуткий, мы обходим, доходим до моста Путовского. Вот представьте, я в брюках. Меня вообще лет до 15 с мальчишкой путали: короткая причёска, спортивка, брюки, кроссовки. Обожала эту одежду. И тут навстречу идёт огромная толпа, видно, что молодые люди в совершенно неадекватном состоянии. У кого-то палка, у других что-то ещё. Мы прямо на мосту. Они начали приставать к нам, что-то говорить. И тут я чувствую, что прямо сейчас нас могут просто взять и выкинуть с моста.
. Все мы помним, какие зверства учиняли эти молодчики. К счастью, я с детства в совершенстве владею таджикским, - папа выучил. И когда поравнялись, я сказала: «Акаҷон, илтимос, моро нарасед». Знаете, стала просить, потому что поняла, больше ничто не поможет… Он в ответ усмехнулся: «24 часа – и чтобы вас не было в городе». Я его поблагодарила, и мы с мамой быстрым шагом направились вперёд. До дома, то есть до 102-го микрорайона шли пешком. Вокруг горят магазины, дома, а мы понимаем, что сегодня родились во второй раз… Спас таджикский язык».
Но судьба уберегала свою любимицу не один раз. Елена Самадовна до сих пор с содроганием вспоминает случай, когда они с братиком Далером попали под обстрел. Им, по существу ещё ребятишкам, было любопытно поглядеть на пушку, стоящую на холме неподалёку от дома, как раз на границе с Гиссаром. В тот момент на горизонте показались два тонированных автомобиля. Старшая сестра сразу смекнула: «Сейчас будут стрелять». «Далер, бежим!» - только и успела сказать она, как действительно – пули над их пригнувшимися головами, со свистом отскакивали от стен столичных многоэтажек. Как в захватывающем боевике, но только тут всё взаправду…
Но юная Елена, как и вся её семья, несмотря на все ужасы кровопролития 90-ых, не хотела уезжать.
«Звала бабушка по маминой линии. У деда в соседней деревне был огромный дом, в котором никто не жил. «Вот хата свободная, приезжайте», - уговаривал он. Но сами подумайте: у отца высшее образование, колледж, ученики, мама хоть и не работала по специальности, тоже с высшим образованием. Какое-то время она незрячим детям в интернате преподавала историю. Она хоть родом из деревни, но интеллигентнейший человек, сформированный в иных культурных и интеллектуальных реалиях. В Таджикистане мы себя нашли, тут всё родное, я не понимала, как можно всё бросить. Был такой маленький семейный совет, и мы решили для себя: будь что будет, но здесь.
Мы не представляли себя в другой стране. Вот уедем в деревню – и что будем делать? Печку топить-то не умеем… - смеётся Елена Самадовна. – Хотя человек, конечно, может научиться всему. Многие уехали, да те же папины ученики. Буквально прошлым летом один из них был здесь, Миша Чернышёв вот ходит, город, правда, практически не узнаёт, так всё поменялось. Но, несмотря на это, такая ностальгия! Такое чувство оказывается – ностальгия, оно так может щемить и давить.
К счастью, Бог нас от этого уберёг. В Таджикистане мы все, Тиллоевы, себя нашли. Эта земля дала всё, о чем может мечтать человек. Я получила высшее образование, две очень востребованные специальности, спокойно могу работать как педагог по фортепиано, и как дирижёр.
Вот сколько лет прошло, я нисколько не жалею, что мы остались, потому что, слава Богу, все страшные времена остались позади, естественно, благодаря нашему Лидеру нации, уважаемому Президенту Эмомали Рахмону. Уже только за то, что он смог восстановить баланс, вернуть нам мирное небо, можно преклоняться перед ним до бесконечности. Не говоря уже о том, какие достижения на счету всех сфер нашей жизнедеятельности за годы независимости. Это очень воодушевляет.
Нынешняя молодёжь не всегда полноценно осознаёт значение мира и спокойствия. Для них те же продукты в свободном доступе – это естественно. А мы-то помним безумные очереди за хлебом, когда вставали в полночь, шли к хлебзаводу, занимали очередь. Этот кошмар мы прошли. Мы знаем, что такое, когда за лепёшку дерутся. Помню, в очереди за лепёшку, женщину какую-то убили. Была большая потасовка и несчастную просто задавили…
Для нашего поколения то, что Таджикистан процветает, и мы имеем возможность трудиться на благо своей дорогой Родины, то, что мы можем заниматься тем делом, которое любим – это большое достояние и счастье», - убеждена Елена Тиллоева.
И это не просто высокопарные фразы. Работа для династии Тиллоевых – сущность бытия.
«У меня от папы этот трудоголизм, - признаётся она. – Помню случай, у него температура под 40, и мама говорит: «Ну может сегодня не пойдёте на работу?». «Нет, у меня студенты». И – бах! – как упадёт в коридоре. Вот мы перепугались! Думаем сгоряча, черт бы побрал твою работу и студентов, - смеясь, вспоминает Елена Самадовна. – И последние годы, когда он получал химиотерапию, у него был очень низкий гемоглобин, да и в таком состоянии люди в реанимации лежат, а он всё равно умудрялся проводить хотя бы одно-два занятия: «Студенты, у меня студенты…»».
Ту же модель поведения переняла от отца Елена Самадовна, которая с больничной койки приходила на работу, - дома и стены лечат, а что есть роднее театра?! – пока ей всерьёз не пригрозили наложить вето на пропуск до полного выздоровления. Но ощущение счастья к нашей героине по-настоящему приходит только здесь, в месте, которому отдана вся сознательная жизнь.
Её голос волнующе вибрирует, когда она вспоминает тот особенный день своего первого выступления на уже такой родной сцене:
«Когда мы были на третьем курсе, отмечалась какая-то круглая дата и опять-таки, чтобы масштабно её отпраздновать, приглашали студентов с училища и мы в составе общего хора принимали участие на сцене. Как сейчас помню, пели «Половецкие пляски» Бородина из Князя Игоря. Это были непередаваемые ощущения! Во-первых, огромная сцена, какой мы никогда не видели, во-вторых, овации, большой зал… А у нас вот такие голосочки по сравнению такими корифеями своего дела, как Прокопенко Ирина Ивановна, Галина Юсупова, Маша Шарапова, Маша Назарова. Настолько переполняла гордость, что я попала сюда».
Сегодня множество начинающих артистов Таджикистана грезят попасть в одну команду с Еленой Самадовной Тиллоевой, бессменным хормейстером, очаровательной вдохновительницей главного хорового ансамбля страны.
Сегодня множество начинающих артистов Таджикистана грезят попасть в одну команду с Еленой Самадовной Тиллоевой, бессменным хормейстером, очаровательной вдохновительницей главного хорового ансамбля страны.
Официальное приглашение на работу поступило в 98-ом году, когда юная Елена была замечена на тот момент директором театра Каримовым Нариманом Донияровичем и главным хормейстером, Народным артистом Таджикистана Маджидовым Холмахмадом Маджидовичем и отобрана в число претендентов на участие в масштабном международном конкурсе в Анкаре. О своих наставниках Елена Самадовна по сей день вспоминает с благодарностью, с энтузиазмом – о той напряжённой подготовке, предшествующей заветному второму призовому месту, выигранному хоровым коллективом из Таджикистана среди 39 стран мира!
Сегодня множество начинающих артистов Таджикистана грезят попасть в одну команду с Еленой Самадовной Тиллоевой, бессменным хормейстером, очаровательной вдохновительницей главного хорового ансамбля страны.
И к любимому делу Елена Самадовна приступила немедля, - так, с 1998-го года она вступила на подмостки Таджикского государственного академического театра оперы и балета имени Садриддина Айни как артистка хора, в конце 99-го, когда пополнила ряды студентов консерватории, стала работать непосредственно по профилю – хормейстером. Трудолюбивая и дисциплинированная Елена успевала и петь в хоре, одновременно контролируя процесс работы как дирижёр.
С театром связана не только профессиональная деятельность Елены Тиллоевой – здесь она обрела и личное счастье, встретив свою вторую половину. Сафарали Солехов – отличник культуры Таджикистана, талантливый солист оперы, захватывающий внимание зрителей колоритными образами, воплощающими на сцене, чарующим голосом, сумел пленить сердце женщины своей мечты незаурядной личной притягательностью, став для любимой жены опорой и поддержкой. Ведь главный постулат чести для него – «и в печали, и в радости», - то, что семейная чета выбрала неизменным кредо совместной жизни.
«Он во всех делах меня поддерживает, во всём помогает, никогда не считает зазорным, к примеру, подгузник поменять, переодеть ребёнка, качать его до полуночи. Наша Асия – папина дочка. Супруг в этом отношении, именно, как семьянин, очень напоминает моего отца. Папа был такой же: мама могла поспать, отдохнуть, а он часами качал нас, рассказывал сказки…»
Вдохновенный союз двух бьющихся в унисон сердец, двух высокоодарённых личностей, имеющих отвагу отстаивать собственные воззрения, смело смотреть в лицо неудачам, ведь они точно знают – вместе можно преодолеть любые невзгоды.
…Вот-вот начнётся концерт. Все готовы, остаются считанные минуты. Мне передаётся общая напряжённость, я отрываюсь от воспоминаний своей недавней беседы с Еленой Самадовной, пристально всматриваюсь в эту женщину, которая волею судьбы прошла самые извилистые дороги, но, не теряя собственного достоинства, сохраняя внутреннюю и внешнюю красоту, рождённую непрерывным творчеством. Обладательница магнетического шарма, о чём она думает сейчас, перед самым выходом на сцену, прежде чем взмахнёт рукой, словно волшебной палочкой, устремив всех нас в неизведанные доселе дали собственной души? Быть может, вспоминает тот момент, когда будучи восьмилетней озорницей, сидела на коленях у отца, его мягкий голос: «Будешь играть на пианино?», и её утвердительное «Да, а мне пианино купят?», и искрящийся радостью смех обоих?.. Могла ли тогда она подумать, что станет выдающейся артисткой, властительницей тысяч сердец, с упоением замирающих на её феерических концертах, звездой главного театра страны?
И снова до дрожи знакомые звуки – это нетерпеливые аплодисменты публики, ждущей Елену Тиллоеву на сцене…
Занавес открывается.
Мастура Гулямова
пресс-секретарь театра
